Американская королева - 7

: 1.jpg (101.98 КБ) 453 просмотра

В 1950-х годах Вашингтон был небольшим городком, где все люди определенного общественно-политического круга знали друг друга и рано или поздно непременно встречались. С той минуты, как Джеки, отвернувшись от Vogue, Нью-Йорка и Европы, сосредоточилась на Вашингтоне, судьба неуклонно вела ее навстречу Джону Ф. Кеннеди...

Закончив Университет Джорджа Вашингтона по специальности французская литература, Джеки искала работу, чтобы иметь деньги в добавление к скудным пятидесяти долларам, которые ей ежемесячно выдавали на карманные расходы, и вырваться из мерривудского уединения в центр вашингтонской жизни. Как многие сверстницы, она хотела стать писательницей и считала журналистику перспективным способом достижения этой цели. Для души Джеки сочиняла стихи, которые декламировала на семейных торжествах, а с недавних пор и рассказы, основанные на личном опыте, но для большего ей недоставало уверенности. И, как всегда, она воспользовалась своими связями.
Джеки обратилась к влиятельному Артуру Кроку, шефу вашингтонского офиса New York Times, который был не только светским другом Окинклоссов, но и платным представителем интересов патриарха клана Кеннеди, Джозефа Кеннеди, постоянно улаживая его отношения с прессой. Крок позвонил Фрэнку Уолдропу, редактору Washington Times-Herald, интеллектуально непритязательной газеты, известной тем, что она обеспечивала работой смазливых девушек из хороших семей. «Ты все еще нанимаешь девочек? – спросил Крок. – Тогда у меня есть для тебя чудесная кандидатура. У нее большие глаза, она умна и хочет заниматься журналистикой». Ранее среди «девочек», работавших в газете, успели засветиться любимая сестра Джона Кеннеди Кэтлин (по прозвищу Шустрик), которая в 1948-м погибла в авиакатастрофе, и его бывшая возлюбленная, светловолосая красавица и умница, датчанка Инга Арвад. Более того, если верить одному из родственников Уолдропа, старого Джо Кеннеди тоже «многое – в основном секреты – связывало с газетой».

: Артур Крок.jpg (139.07 КБ) 443 просмотра

Политику по найму персонала определила предыдущая владелица газеты, Элинор Медилл Паттерсон, представительница влиятельной медиадинастии, которая выкупила Times-Herald у своего друга Уильяма Рэндолфа Херста и привнесла в издание свой оживленный стиль. В конце Второй мировой войны тиражи этой газеты обгоняли более интеллектуальную Washington Post и солидную Evening Star. Паттерсон, писавшая романы, охотилась на богачей, была одной из главных фигур светской жизни Вашингтона и славилась вечеринками, которые устраивала в своем городском особняке, облицованном белым мрамором и спроектированном для ее матери знаменитым архитектором Стэнфордом Уайтом. Интересы Элинор – антививисекция, рассказы о животных, светская хроника, шуточки по адресу Рузвельтов – находили отражение на страницах ее газеты. Она любила украшать свои вечеринки рослыми красотками и часто нанимала их в качестве репортеров. Неофициальный слоган Times-Herald гласил: «Мы берем на работу хорошеньких девочек – таких, про которых все гадают, кто они и с кем».

Как вспоминает один из современников Джеки, связанный с этой газетой:

«Поток инженю не иссякал. Мало кто из них имел опыт журналистской работы. Свежесть и стильность ценились выше профессионализма. Его отсутствие никому не мешало – при наличии прочих достоинств. Девушки учились всему прямо на рабочем месте. Джеки Бувье не нарушала этой традиции; необычайно милая и сдержанная, она умела воспринимать себя с юмором. Многие девушки выглядели куда привлекательнее, зато Джеки, пожалуй, была умнее, образованнее и держалась увереннее. Легкость ее пера соответствовала принятому у миссис Паттерсон стилю, однако внешность не дотягивала до паттерсоновских стандартов… Джеки казалась высокой, нескладной и по-щенячьи очаровательной с этими ее большими руками и ногами. Лицо выглядело пятнистым, но вовсе не из-за прыщей, она словно вспотела после быстрой скачки и долго терла щеки. Джеки и сама подшучивала над своей наружностью, особенно над широко расставленными глазами, дескать, окулистам не найти подходящей оправы…

: 819dcf4d491058c39e2ee468a6d0ea9d.jpg (13.55 КБ) 439 просмотров

Работа, конечно, была не бей лежачего, какую обычно и поручают огромному количеству молоденьких девушек из хороших семей, причем эти девушки могли быть умны, образованны, красивы, удачливы или все сразу. Платили им гроши, поскольку “труженицы” обычно жили дома на деньги трастового фонда или богатого папочки. Джеки тоже жила с матерью и отчимом, но находилась в невыгодном положении, поскольку большинство ее родственников были весьма богаты, а она и Ли – нет. Сестренка между тем росла настоящей красавицей… Джеки, как старшая, взвалила на себя груз ответственности, за всех думала и за всех беспокоилась. Недостатки матери больно ее ранили. Джеки обладала острым умом и хорошим вкусом, и бездумный гедонизм был не для нее. Сильный религиозный инстинкт велел ей искать мужа в лоне собственной церкви, что было непросто. Джеки родилась в довольно странное время: большинство богатых католических семей имели дочерей, а не сыновей. И всем нужно было найти мужа… или не найти. Джеки отлично это понимала и, подобно большинству выпускниц колледжа начала 1950-х, ждала от жизни многого, причем на первом месте в списке значился достойный супруг.
Работе надлежало стать своего рода наблюдательным пунктом. Джекины неустанные поиски бросались в глаза. Она не отчаивалась, не пускалась во все тяжкие, но, сознавая свою проблему, не переставала трезво смотреть по сторонам. Вдобавок понравиться Джеки могла не каждому молодому человеку. Высокий рост сужал круг потенциальных кавалеров, поскольку в 1950-х годах девушка чувствовала себя неуютно, танцуя с партнером ниже себя, что уж говорить о более серьезных отношениях. А ум Джеки отталкивал от нее зеленых юнцов…»

: i-98712.jpg (86.42 КБ) 436 просмотров

Благодаря курсу фотографии в Сорбонне и работе в школьной газете Джеки получила место фоторепортера. Работа непыльная. Сид Эпстайн, редактор отдела местных новостей, беседуя с Джеки, сказал, что ему в штат нужны только люди с опытом. Она пожала плечами: «Ну, я снимала “лейкой” в Сорбонне». Эпстайн рассмеялся: «Детка, мы тут такими игрушками не балуемся. Тебе придется пользоваться “спид-графиком”. Если к завтрашнему дню научишься с ним обращаться, я тебя беру». После экспресс-курса, преподанного одним из штатных фотографов, Джеки на другой день вернулась и была принята с оплатой двадцать пять долларов в неделю начиная с января 1952 года.
Джеки была амбициозна и, как она заявила Фрэнку Уолдропу, серьезно подумывала о журналистской карьере. Весной 1952-го она несколько вечеров корпела над сценарием телепередачи о давней первой леди – Долли Медисон, жене четвертого президента США. Джеки воображала, как ее призрак бродит по Октагону, ставшему временной резиденцией президентской четы, после того как в 1812 году пожар уничтожил Белый дом. Она описала, как миссис Медисон «в зените своей красоты» устраивает полуночный прием. Играют скрипки. Танцуют пары. Джеки удалось заинтересовать одну из телекомпаний, но, увы, дальше сценария дело не пошло, поскольку телекомпания разорилась.

: “спид-график”..jpg (119.72 КБ) 431 просмотр

Работа фоторепортера могла показаться либо скучной, либо захватывающей, в зависимости от отношения к ней. Джеки работала с огоньком и с удовольствием колесила по улицам города, заранее приготовив список вопросов. 26 марта 1952 года под фотографиями впервые указали ее имя. Позднее она иллюстрировала некоторые интервью собственными карикатурами. Ее вопросы носили личный характер, например: «Вы считаете себя нормальным?» или «Если бы у вас было свидание с Мэрилин Монро, о чем бы вы с ней говорили?»; нередко они касались института брака и человеческих взаимоотношений: «Один из профессоров Бостонского университета считает, что женщины выходят замуж только потому, что им лень работать», «Как вы думаете, должна ли жена внушать мужу, что он умнее ее?», «Чосер говорил, что большинство женщин стремятся к власти над мужчинами, а каково ваше мнение?», «Когда вы поняли, что женщины вовсе не слабый пол?». По словам Мини Ри, портнихи Джеки, ее клиентка очень интересовалась жизнью Белого дома и расспрашивала коллег о том, что происходит в его стенах: «ее волновало все связанное с Белым домом».
Джеки на работе, задающая вопросы простым людям на улицах Вашингтона, разительно отличалась от «дрезденской пастушки» времен ее светского дебюта. Двое интервьюируемых, Мак Мак-Гарри и Эверетт Севье, сотрудники вашингтонского офиса NBC, вспоминали, как 21 апреля 1952 года отвечали на вопросы Джеки по теме «Жены – роскошь или необходимость?». Вот что рассказывал Мак-Гарри: «Мы все разволновались, услышав, что к нам собирается Жаклин Бувье. Ее имя было на слуху, да и семья занимала далеко не последнее место в обществе. Худенькая, стройная, темные очки сдвинуты на волосы, длинная юбка – девушка из модного журнала. Милая, очаровательная, хотя голос не слишком мягкий. Работала очень профессионально, сделала несколько снимков, записала наши ответы. Я отметил про себя, что ногти у нее обгрызены».
Севье вспоминает, что «Джеки явно торопилась, видимо, не успевала к сдаче в номер, поэтому после интервью попросила меня остаться и помочь с текстом. Она присела на мой стол, одной ногой уперлась в пол, покачивая другой. Юбка на ней была длинная, из такого узловатого твида, и когда она качала ногой, то демонстрировала больше, чем нам в те годы полагалось видеть. Темные волосы падали на плечи. Но хорошенькой я бы ее не назвал – широко расставленные глаза и большой рот, как у птенца. Зато меня поразила исходившая от нее энергия. Джеки нас всех быстро приструнила. На секунду я даже подумал, не назначить ли ей свидание, но, когда она сбегала по лестнице и юбка взлетела вверх, я увидел, что у нее кривые ноги, и раздумал». Он добавил, что голос у Джеки был совершенно нормальный и она вовсе не походила на ту, какой позднее была в Белом доме: «Когда мы познакомились, она была обыкновенной девчонкой, с которой вполне можно сыграть в стикбол…».

: i-98710.jpg (34.03 КБ) 428 просмотров

Тогдашние вашингтонские друзья Джеки вспоминают не ее внешность, а ум и индивидуальность. А еще амбициозность. Трое из них имели контакты с Кеннеди. Чарлз Бартлетт, молодой журналист, зимой 1948-го переехал из Чикаго в Вашингтон как корреспондент Chattanooga Times, чтобы открыть свой корпункт. До отъезда Джеки во Францию он часто приглашал ее на свидания: «Она была такая милашка в юности. Умная, бодрая, совершенно неиспорченная. Падчерица в весьма нелепом доме. Ее отличало потрясающее чувство юмора и полное пренебрежение к тряпкам и побрякушкам. Она ездила на стареньком “мустанге” и излучала радость».
Джон Уайт, который прежде вел звездную колонку в Times-Herald, а теперь работал в Госдепе, часто сопровождал Джеки, уже сотрудницу газеты, в разные места. У Джона был довольно серьезный роман с Кэтлин Кеннеди, которая снимала квартиру вместе с Ингой Арвад, и они нередко ходили на свидания вчетвером, чтобы скрыть роман Джона Ф. Кеннеди и красавицы-датчанки от шпионов Джо Кеннеди. Уайт считал Джеки привлекательной, видел в ней эльфийские черты, но их отношения – скорее интеллектуальная дружба. «Джеки нравилось говорить о людях и разбирать их мотивацию с психологической точки зрения», – вспоминал он. Отказываясь говорить о себе, Джеки тем не менее рассказывала ему, с какими великими женщинами прошлого ассоциировала себя. Когда они обсуждали Сапфо, она призналась, что «хотела бы жить много веков назад, быть уникальной, самой лучшей на поприще поэзии. Ей нравилась идея поселиться на маленьком уединенном острове». Две женщины, на которых Джеки хотелось быть похожей больше всего, – это мадам де Ментенон и мадам Рекамье. Примечательно, что обе они были умны и добились положения в обществе благодаря власти над могущественными мужчинами. Джеки нравилась идея завести «салон», как у Жюли Рекамье, она любила интересную беседу. Кроме того, по словам Уайта, «ей хотелось быть наперсницей влиятельного мужчины. Даже тогда ее интерес к людям зависел от их влиятельности и способности удивлять… Когда Джеки выносила свое суждение о человеке, то власть и харизма перевешивали все прочие качества.

: Инга Арвад.jpg (16.12 КБ) 425 просмотров

Среди друзей Джона Уайта был Уильям Уолтон, или просто Билл, человек очень одаренный, военный корреспондент, который летал на задания вместе с американскими и британскими военными. Он был прикомандирован к тому же аэродрому в Англии, что и Джо Кеннеди-младший, старший брат будущего президента, и в Лондоне познакомился с Кэтлин Кеннеди. Вместе с Эрнестом Хемингуэем он обчищал знаменитый бар «Риц». Натура артистическая, Уолтон ко времени знакомства с Джеки – и с Джоном Кеннеди – был в разводе и жил в вашингтонском районе Джорджтаун. Все трое дружили до конца жизни. Уолтон очаровывал людей с первого взгляда. «Ужасно забавный, весельчак, блестящий ум, чрезвычайно восприимчивый, умудренный жизненным опытом, что позволяло ему видеть не только внешнюю сторону, но и изнанку происходящего и сомневаться в подлинных мотивах людских поступков», – вспоминала Мэри Банди. Как и большинство друзей Джеки, Уолтон был старше ее. «Джеки, – рассказывал он, – буквально смотрела в рот мне и еще одному парню, по имени Джон Уайт… Джон Уайт раньше служил на флоте, необычайно начитанный, чертовски эксцентричный и веселый. Джеки на полном серьезе считала, что никого образованнее нас в жизни не встречала. Квартирка Джона в Думбартоне была просто завалена книгами. Он обожал книги. Для Джеки это был кусочек другого мира. А мы считали ее прелестной начинающей журналисткой». Примерно тогда же Уолтон познакомился с Джоном Кеннеди (отдельно от Джеки). «Я ужасно удивился, услышав, что они собираются пожениться. Я даже не знал, что они знакомы, потому что никогда не видел их вместе. Это известие грянуло как гром среди ясного неба… Наверняка тут не обошлось без Чарли Бартлетта».

: Президент Кеннеди и Уильям Уолтон, художник и друг семьи Кеннеди, Белый дом.jpg (99.01 КБ) 419 просмотров

Чарли Бартлетт познакомился с Джоном Кеннеди в одном из ночных клубов Палм-Бич на Рождество 1945 года, когда Кеннеди всерьез подумывал в 1946-м баллотироваться в конгресс. У семейства Кеннеди был особняк в Палм-Бич, а у Бартлеттов – неподалеку, в Хоуб-Саунд. Оба молодых человека прошли войну и поэтому быстро подружились, особенно когда Бартлетт перебрался в Вашингтон, а Кеннеди уже стал конгрессменом от Бостона. Чарли Бартлетт в истории Джеки и Джона сыграл роль Купидона: «Я просто подумал, что эта многообещающая девушка станет замечательной женой для кого угодно, однако ей нужен очень умный и утонченный муж, хотя сама Джеки в этом плане казалась совершенно неискушенной. Этакое дитя природы, она обладала буйным воображением, хорошо рисовала, мастерски владела словом и буквально лучилась радостью жизни. Я знал, что Джон ищет новую пассию, и подумал, что Джеки вполне подходит… Если честно, я не понимал, что старина Джек – самый настоящий бабник. Знал, что он любит девушек, но что он ходок, не знал… Не уверен, что стал бы их знакомить, если бы знал… что у него это чуть ли не болезнь…» Бартлетт не сомневался, что этот брак решит проблемы обоих: Джон наконец остепенится, а Джеки получит мужа, который ей нужен.
Впрочем, когда Джеки в конце концов познакомилась с Джоном Кеннеди на ужине в узком кругу друзей в доме Чарлза и Марты Бартлетт, о браке и речи не было. Джон без особого энтузиазма предложил Джеки выпить с ним где-нибудь после вечеринки, но все испортил неизвестный поклонник Джеки, который увидел у дома Бартлеттов ее «мустанг», забрался на заднее сиденье, чтобы дождаться ее, однако фокстерьер Бартлеттов обнаружил его и поднял лай. Вскоре Джеки и Ли отправились в Европу, и следующая встреча с Кеннеди состоялась лишь через семь месяцев.

: Чарльз Л. Бартлетт, крайний справа во втором ряду,.jpg (144.79 КБ) 416 просмотров

Несмотря на твердую решимость Джеки сделать карьеру в журналистике, стремление выйти замуж никуда не пропало и с течением времени только усиливалось. Обычно выпускницы колледжа руководствовались принципом «к весне – колечко», то бишь старались в последний год учебы найти себе жениха и по окончании колледжа сыграть свадьбу. Девушка старше двадцати пяти уже считалась едва ли не старой девой. Когда Джеки начала работать в Times-Herald, ей как раз исполнилось двадцать два года, она размышляла о замужестве и в начале января тайно обручилась. Ее избранником стал Джон Хастед, высокий, красивый, с аристократическими манерами и, по отзывам некой влюбленной в него девушки, «великолепный танцор». Вдобавок стопроцентный американец безупречного происхождения: учился в частной школе в Англии, затем на родине в Сент-Поле, после чего поступил в Йель. Военную службу проходил в американских частях, прикомандированных к англичанам в Италии, Франции, Германии и Индии, а теперь работал на Уолл-стрит. Состоял членом Йельского клуба и теннисного клуба, а его кузина Кэрол и две родных сестры учились вместе с Джеки в Фармингтоне. Судя по всему, помолвка была романтическим экспромтом. Молодые люди познакомились в Вашингтоне в конце 1951 года, и уже в январе 1952-го Джон в «Поло-баре» сделал Джеки предложение, и девушка его приняла. Еще до официальной помолвки Джеки радостно написала Льюисам, что она счастлива, Джон вовсе не какой-нибудь слащавый юнец, какого мать прочила ей в женихи. Кроме того, она тактично сообщила предыдущему поклоннику, что повстречала любовь всей своей жизни.

: с Джоном Хастед.jpg (66.63 КБ) 411 просмотров

Продлилась любовь «всей жизни» недолго. К тому времени, как в светской хронике Times-Herald 21 января 1952 года появилась фотография Джеки (с той самой стрижкой «под пуделя») и сообщение о ее помолвке как об «очень интересном светском событии столицы» и грядущей свадьбе в июне, Джеки уже передумала. Черный Джек (чье имя не было указано в официальном объявлении о помолвке, хотя дедов и бабушек с обеих сторон сочли достойными упоминания) с большим воодушевлением отнесся к тому, что дочка выйдет за дельца с Уолл-стрит и будет жить в Нью-Йорке, а вот обитатели Мерривуда восприняли новость без особого энтузиазма. Ли вспоминает, как они получили письмо от Джеки с извещением о помолвке, которое шло целую вечность: «Я не знаю, в чем там было дело, вероятно, Джеки руководствовалась теми же мотивами, что и я сама, – огромным желанием вырваться из-под материнской опеки и начать самостоятельную жизнь, – но маму новость особо не порадовала». Кузина Окинклосса писала: «Да, Хастеды – хорошая семья, однако не выдающаяся, а Джанет эта проблема очень занимала. Она хотела, чтобы дочь оказалась на самой вершине. Думаю, она сердилась еще и потому, что было очевидно – Джеки не любит этого парня. Джанет, наверное, не переставала задаваться вопросом, что, черт побери, происходит». Дочь одного из деловых партнеров Хьюди так описывает прием в Мерривуде по случаю помолвки: «Там царила прохладная атмосфера, никакого тепла… просто обычное светское сборище».

: scale_1200.jpg (73.59 КБ) 408 просмотров

Между тем Джеки уже делилась своими сомнениями с друзьями и родными, включая Кэмпбелла Джеймса, двоюродного брата Юши. Тот вспоминает, как Джеки говорила ему, что не годится в жены Джону Хастеду. Известному писателю Луису Окинклоссу новость сообщил в Вашингтоне брат, когда Джеки приехала на ужин вместе с Джанет и Хьюди: «После ужина Джеки сидела подле меня в уголке и рассуждала, какой будет ее жизнь, если она выйдет за респектабельного молодого бизнесмена из Нью-Йорка. Спокойная, но скучная, так ей казалось. У меня только что вышел роман “Сибилла” о судьбе такой молодой женщины, и Джеки то и дело повторяла: “Да-да, это мое будущее. Я буду Сибиллой Хастед”. Отчетливо помню, что был уверен – эту молодую женщину ждет совсем другая судьба, и всего через несколько дней мы узнали, что помолвка расторгнута».
В середине марта Джеки пригласила Джона Хастеда в Мерривуд на выходные и, провожая его в аэропорту на нью-йоркский рейс, сняла с пальца кольцо и положила ему в карман. «Она не стала ничего объяснять, да и что тут скажешь», – вспоминал Хастед.
Одна из его знакомых так комментировала это событие: «Джеки держала Джона на коротком поводке. То хочу, то не хочу, то буду, то не буду. А потом появился Кеннеди, и Джона отправили в отставку. Все просто. Джонни был раздавлен, но скоро оправился и женился на действительно милой девушке. Но сразу после разрыва он вправду был очень подавлен, потому что Джеки поступила с ним не лучшим образом». Когда появилась первая авторизованная биография Жаклин Кеннеди, подготовленная Мэри ван Ренсселаар Тэйер, подругой Джанет Окинклосс, со слов самой Джеки и ее матери, имя Джона Хастеда вообще не упомянули. Джеки попросту вычеркнула его из своей жизни.

: i-98701.jpg (59.68 КБ) 405 просмотров

Нехарактерные для Джеки публичные сомнения по поводу брака с Хастедом явно должны были подготовить почву, чтобы публично порвать с женихом. Колебания по поводу того, чтобы стать нью-йоркской матроной и женой середнячка с Уолл-стрит, вполне понятны, принимая во внимание амбиции, которые приписывал Джеки Джон Уайт, и яркую звезду конгрессмена Кеннеди, которая снова взошла на ее небосводе, затмив беднягу Хастеда. Как утверждает Роуз Кеннеди (а ее память на даты не вызывает сомнений), зимой 1951 года Джеки и Ли проводили каникулы в Хоуб-Саунд поблизости от Палм-Бич: «Джеки работала в одной из вашингтонских газет и была знакома кое с кем из наших детей, поскольку в то время Джек, Юнис и Бобби тоже работали в Вашингтоне. Ее пригласили провести несколько дней в нашем доме в Палм-Бич. Меня там тогда не было, я занималась другими делами и в тот год приехала в Палм-Бич чуть позже обычного, но вскоре получила благодарственное письмо, подписанное “Джеки”. Я решила, что оно от какого-то парня, и удивилась, что парень написал такое очаровательное письмо. Помню, я тогда гадала, кто этот Джеки».
Поскольку в ту пору Джеки использовала именную писчую бумагу с полным именем «Жаклин Ли Бувье» наверху каждой страницы, да и вообще вряд ли стала бы подписываться «Джеки», адресуя письмо хозяйке дома, заключительная часть истории Роуз, скорее всего, выдумка. Но факт остается фактом: перед Рождеством 1951 года Джеки и Ли гостили в доме Кеннеди, а так как неподалеку располагался дом родителей Чарли Бартлетта, то, вероятно, без Чарли здесь не обошлось.

: Роуз Кеннеди.jpg (166.26 КБ) 402 просмотра

Чарли не одобрял выбор Джеки и не отказался от мысли свести ее с Джоном Кеннеди. 8 мая 1952 года Бартлетты давали в Джорджтауне очередной ужин, и Марта по телефону пригласила Джеки, предложив заодно подхватить и Кеннеди. Позднее Джеки и Джон Кеннеди считали тот вечер ключевым в своих отношениях. Молли Тэйер со слов Джеки рассказывала: «Джеки тут же поняла, что этот человек сыграет огромную роль в ее жизни. Внутренним чутьем она ощутила, что Кеннеди – закоренелый холостяк, и в этот миг осознала, что он, возможно, разобьет ей сердце, но решила, что боль того стоит».
Кеннеди традиционно утверждают, что симпатия была обоюдной и что Джон сразу отнесся к Джеки серьезно. «Она мгновенно сразила брата наповал, когда они впервые [sic!] встретились на ужине, – говорил самый младший из братьев Кеннеди, Тедди. – Все родные тотчас поняли, что к этой девушке он относится по-особенному, и наблюдали за развитием их отношений. Помню, она тогда часто приезжала на Кейп-Код, участвовала в жизни семьи. Джона пленил ум Джеки: они вместе читали, рисовали, гуляли и беседовали».

: Дом Кеннеди на полуострове Кейд Коп.jpg (75.83 КБ) 396 просмотров

Ко времени исторического ужина в мае 1952-го Джон, которому через две недели исполнялось тридцать пять, был уже заметной фигурой, автором широко разрекламированной книги «Почему спала Англия», героем войны из очерка Джона Херси «История РТ-109». Пять лет Кеннеди представлял в конгрессе штат Массачусетс и теперь баллотировался в сенат; соперником его стал лидер республиканцев Генри Кэбот-Лодж. Недавно Кеннеди признали «самым завидным женихом Америки», причем он обошел другого закоренелого холостяка, киноактера Рока Хадсона, а в июле вашингтонская пресса присвоит ему еще и титул самого привлекательного члена конгресса. Высокий, поджарый, с роскошной каштановой шевелюрой, Кеннеди излучал обаяние. Женщины, как, впрочем, и мужчины, из кожи вон лезли, лишь бы угодить ему. Инга Арвад (близкие отношения связывали ее и Кеннеди с ноября 1941 года до февраля 1942-го, когда отец заставил Джона порвать с нею) писала об их первой встрече: «В нем был шарм, который, как по волшебству, притягивал всех и вся… густые волосы, синие глаза, теплый взгляд, благожелательная естественность… когда Джон входил в комнату, ты сразу чувствовал его присутствие, неназойливое и ненавязчивое, от него исходил какой-то животный магнетизм».

Писательница Глория Эмерсон, которая позднее стала подругой Джеки, а в ту пору только начинала журналистскую карьеру, познакомилась с Джеком Кеннеди в 1950-х годах, на одном из коктейлей: «При виде его я прямо-таки впала в гипноз. Потрясающий мужчина. Ему незачем было прилагать усилия, женщины и без того штабелями падали к его ногам…» Сесилия Паркер Гейелин запомнила Джона Кеннеди как на редкость привлекательного молодого человека с потрясающим чувством юмора», а Эйлин Боудон Трейн писала, что пространство вокруг Кеннеди словно наэлектризовывалось: «Джон входил в комнату, окидывал тебя беглым взглядом, и ты трепетала от волнения…»

Один из друзей Кеннеди говорил: «При появлении Джона температура в помещении взлетала вверх на сто пятьдесят процентов. Он жил все двадцать четыре часа в сутки». Семья Кеннеди вообще отличалась необычайной энергичностью, но Джон превосходил всех. Как минимум трижды он был на волосок от смерти и каждую минуту воспринимал так, словно она последняя. «Я никогда больше не встречал людей, которые дорожили бы каждой минутой жизни так, как Джон, – вспоминал его старый друг Чарлз (Чак) Сполдинг. – Он жил сегодняшним днем. В нем всегда пульсировала энергия, везде и всюду». Один из недавних биографов подметил, что люди вокруг Кеннеди походили на замершие фигуры живой картины, которые ждут, когда он придет и оживит их. «Он был очень нетерпелив, любил риск и проживал свою жизнь так, будто каждый ее миг – единоборство со скукой». Еще в колледже во время футбольного матча Джон повредил позвоночник и усугубил эту травму, героически спасая товарищей при кораблекрушении в Тихом океане в 1943 году, но переносил боль стоически. Кроме того, его мучила хроническая болезнь Аддисона, однако никто из друзей никогда не слышал от него ни единой жалобы. Мужчины уважали его за смелость, чувство юмора и стиль и, как писала Глория Эмерсон, «хотели походить на него, не меньше, чем женщины, стремились добиться его благосклонности, но, что еще важнее, кажется, любили его. Все старались ему потрафить».

: scale_1200 (1).jpeg (198.22 КБ) 390 просмотров

Читаю, спасибо!

Читатель писал(а): ↑07 фев 2024, 12:29 Читаю, спасибо!

Пожалуйста!

Спасибо

!

Форум Замечательных Людей

Познавательно - Развлекательный