Американская королева - 13

Каталог имен:

Джо (англ. Joe) — английское имя, краткая форма от Джозеф (англ. Joseph) и Джозефина (англ. Josephine).

Джек (англ. Jack) — мужское имя, хотя в крайне редких случаях может быть использовано в качестве женского имени и иногда в качестве фамилии. В английском языке это имя является уменьшительной формой имён Джон (John) или, в меньшей степени, Джеймс (James), хотя имя «Джек» часто дают как самостоятельное имя собственное.

Жаклин (фр. Jacqueline) — французское женское личное имя, также широко употребляющееся в англоязычных странах. Джеки (Jackie) - изначально уменьшительное от мужского имени Джек. В 1960-x гг. имя стало очень популярно в США и других англоязычных странах, чему способствовала известность Жаклин Бувье-Кеннеди-Онассис, имевшей французские корни. Пару Кеннеди — Бувье часто именовали просто Джек и Джеки (англ. Jack and Jackie), а саму Жаклин и всё что с ней связано, называли просто Джеки (англ. Jackie).

Роберт (нем. Robert) — мужское имя германского происхождения. Бобби — уменьшительная форма этого имени.

Имя Джеф является сокращением от имени Джеффри, которое имеет английское происхождение.

Джеки сумела остаться собой среди Кеннеди, не соперничая с ними, а не позволив поглотить себя. В итоге она завоевала уважение клана, но для начала ей предстояло завоевать своего мужа.
Джеки любила мужа романтически. Еще во время медового месяца она сочинила стихотворение о том, что под гарвардским лоском скрывается порывистый ирландец «с сердцем горделивым», описала властность свекра и честолюбие мужа, ведущее его вперед, к президентскому креслу.
Подарок впечатлил Джека. В ответ он прочел Джеки свои любимые стихи – пророческое «Свидание со смертью» Алана Сигера. Джеки с ее превосходной памятью тотчас запомнила эти строки и порой декламировала ему.
Увы, поддерживать романтические отношения было трудно, учитывая обстоятельства их тогдашней жизни: им приходилось жить с родителями – либо на Кейп-Коде, либо в Мерривуде, чтобы Джон мог присутствовать на заседаниях сената, а Джеки тем временем искала жилье. Подходящий дом она нашла только в середине декабря.

: i-98984.jpg (70.64 КБ) 587 просмотров

На День благодарения Кеннеди устроили шумный праздник в Хайаннис-Порте, после чего дом заперли и Джо с Роуз перебрались в Палм-Бич, куда на Рождество приехали и Джон с Джеки. Джеки подарила мужу коробку красок, надеясь слегка унять его беспокойство и заинтересовать чем-то общим. Фактически их зарисовки обнаруживали все различие их характеров: у Джона они четкие, экспрессивные, у Жаклин – нарочито наивные, почти детские, совершенно не отражающие ее подлинного «я». Той зимой Джеки написала и проиллюстрировала книжку для единоутробной сестры Джанет Окинклосс, под длинным названием «Книга для Джанет. На случай, если ты когда-нибудь надумаешь выйти замуж. История о том, какова жизнь после свадьбы…». «Она нарисовала чудесные картинки, например себя, машущую рукой Джеку, который утром уходит на работу, и, разумеется, множество других забавных рисунков, – вспоминала Джанет Окинклосс. – Один изображал Капитолий, ярко освещенный ночью, а внизу стишок: “Если видишь поздно свет, значит, мужа дома нет, не приходит на обед, но в стране не будет бед”».

: Джон Кеннеди болтает с сестрой Жаклин -- восьмилетней Жанет.jpg (60.42 КБ) 610 просмотров

В муже Джеки обожала героя. Многие приятельницы Джона, которые знали его еще со времен службы на флоте, считали Джеки, вышедшую за человека на двенадцать лет старше себя, наивной. Робин Биддл Дьюк рассказывала о Джеки в Палм-Бич: «Она казалась мне очень-очень молоденькой. В том числе для девушки, успевшей поработать в Вашингтоне, и вообще… Она обычно приходила посидеть с нами у бассейна Фло [Притчетт] Смит, мы болтали о том, что наденем на ближайшую вечеринку. Все мы знали Джона еще с войны, когда он служил на флоте. На мой взгляд, Джеки была очень юной и неопытной. Вероятно, я заблуждалась, видела лишь фасад, и на самом деле она была куда умнее нас всех, хотя мы были значительно старше. Ну, понимаете, тогда разница в пять-шесть лет ощущалась как пропасть. Джеки представлялась мне юной, невинной девочкой, а я знала, что Джон весьма искушен во многом, так что, по-моему, она испытала разочарования».

: i-98925.jpg (59.69 КБ) 607 просмотров

Джеки не оправдала надежд Кеннеди и, нарушив принятую в семье традицию, не забеременела в первый же год брака. Трудно сказать, кто виноват в сложностях, которые возникали у Джеки с зачатием и вынашиванием здоровых детей, – сама ли она или Джон. Еще в Гарварде в 1940 году Джон подхватил венерическое заболевание, которое его тогдашний бостонский врач-уролог, Вернон С. Дик, описал как легкий неспецифический уретрит. Через десять лет тот же доктор Дик записал, что его пациент страдает от «небольшого жжения при мочеиспускании в результате неспецифического простатита», который лечили различными антибиотиками, болезненным массажем и сидячими ваннами. Зимой 1951/52 года симптомы вернулись, и в августе Кеннеди госпитализировали для отдыха и обследования. Хотя ничего страшного не нашли, Джон и впредь страдал расстройствами мочеиспускания, но единственное, что удалось обнаружить врачам, – «отдельные остаточные клетки гноя в секрете простаты». 20 марта 1953 года доктор Дик направил пациента к вашингтонскому урологу доктору Уильяму Хербсту, который 27 марта осмотрел Джона. Судя по неразборчивым записям врача, Джон жаловался на «жжение в области простаты» и еще четыре раза приходил к Хербсту по поводу лечения, последний визит состоялся 24 июля. 17 февраля 1954 года Кеннеди снова посетил доктора Хербста, и следующий прием был назначен на 28 июля.
По словам недавнего биографа Кеннеди, Ричарда Ривза, Джон очень беспокоился, что Джеки не может выносить ребенка по его вине, и в первый же год брака обратился к специалисту, чтобы тот проанализировал его спермограмму. На самом деле Джеки забеременела, однако потеряла ребенка. Причина выкидыша, а затем мертворождения и двух преждевременных родов почти наверняка в хламидиозе, которым Джеки заразилась от Джона. Неспецифический уретрит, диагностированный у Кеннеди в 1950-м, как раз и является следствием хламидиоза. Вряд ли Джон рассказывал жене о своих проблемах со здоровьем, во-первых, он терпеть не мог обсуждать собственные болячки, даже серьезные, а во-вторых, хотя Джеки не мешало бы узнать об этом первой, Джон, скорее всего, предпочел, чтобы она была последней.
Как жена кронпринца, Джеки не могла не чувствовать себя ущербной, ведь жены остальных Кеннеди рожали одного ребенка за другим. В глубине души она переживала трагедию: если бы ей удалось выносить ребенка в первый год или хотя бы во второй, она избежала бы кой-каких разочарований и сложностей в браке. Джек с трудом простился со статусом холостяка и свободой. При этом он руководствовался целым рядом соображений, в том числе желанием «иметь семью». В распоряжении богатого молодого холостяка находился штат слуг и помощников: экономка (миссис Маргарет Амброз, которая содержала в порядке дом, где кроме Джека жила Юнис), секретарь (Эвелин Линкольн), личный шофер и «мальчик на побегушках» (бостонский полицейский Магси О’Лири) и камердинер (Джордж Томас). Вокруг постоянно были семья, друзья и столько женщин, сколько он хотел. В тридцать шесть лет изменить образ жизни в угоду молодой жене очень непросто, и Джону стало казаться, что он попал в ловушку.

: i-98944.jpg (88.87 КБ) 603 просмотра

Джеки изо всех сил старалась сделать свой брак счастливым. Весной 1954-го Эвелин Линкольн записала: «Джеки приспособилась, разъезжала с сенатором туда-сюда, справлялась в ближнем бою с ордами Кеннеди. Теперь ей предстояло научиться вести беседы о политике». Пока Джон вместе с Бобби и Лемом Биллингсом, которые помогали ему с сенатскими делами, вечером по вторникам осваивал в Балтиморе технику быстрого чтения, Джеки, чтобы не отстать от мужа, изучала в Джорджтаунском университете политологию и историю. Иногда по воскресеньям они уезжали из Вашингтона, чтобы посетить места сражений Гражданской войны. Тедди Кеннеди вспоминал: «Брат и Джеки знали о Гражданской войне всё. Джеки обожала историю и как губка впитывала новые знания, улавливала все нюансы». Летиция Болдридж, старинная знакомая Джеки и впоследствии помощница в Белом доме, писала: «Она хотела знать американскую историю не только ради себя, но и ради мужа. Они даже соревновались, кто больше знает… каждый пытался обойти соперника в знании исторических фактов и так далее…» 6 января 1954 года Джеки даже посетила открытие второй сессии конгресса 83-го созыва. Как сказала Эвелин Линкольн, «на сей раз за Джеком наблюдали не молодые поклонницы, а молодая жена…».
Джеки заботилась о муже и попросила Эвелин Линкольн, чтобы та уговорила Джека возвращаться домой пораньше и не засиживаться на работе допоздна. Джек ненадолго уступил, но потом вернулся к привычному распорядку и работал до семи, а то и до восьми вечера. Джеки пошла на компромисс: если вечером предстояли важные встречи, она утром заходила к миссис Линкольн и просила ее попытаться выпроводить Джека домой пораньше. Она следила, чтобы Джек как следует питался, привозила еду сама или посылала с шофером коробочки с блюдами из китайского ресторана. Джеки прошла курс французской кухни, хотя стряпня никогда особенно ей не давалась, а Джек, с детства страдавший желудочными недомоганиями, любил самую простую пищу. (Однажды, когда Кеннеди заболел и сильно похудел, обеспокоенная Юнис спросила брата, в чем дело, а он отшутился: «Не волнуйся, ничего серьезного – просто Джекина стряпня».)

: i-98964.jpg (59.12 КБ) 600 просмотров

Но политика и политики оставались для Джеки во многом неизведанным краем, который она вовсе не жаждала покорять. Тед Соренсен, главный спичрайтер Джона Кеннеди и с 1953 года ближайший его политический помощник, писал: «После свадьбы Джеки слегка заинтересовала Джека искусством, а он слегка заинтересовал ее политикой… Выросшая вдали от грохота политических сражений, она поначалу не находила ничего привлекательного ни в профессии политика, ни в самих политиках. Из-за политики муж редко виделся с нею, а политики слишком часто вторгались в их личную жизнь. Про первые годы супружества сама Джеки говорила так: это все равно что быть замужем за ураганом. Политика была ее врагом, поскольку мешала видеться с Джеком».
Женщины клана Кеннеди считали политику и жизнь на виду вполне естественными, и Джек полагал, что его жена точно такая же. Обнаружив, что с ней все иначе, он расстроился. Позднее он начал ценить именно это ее качество, но на первых порах оно становилось причиной размолвок.

: i-98713.jpg (21.42 КБ) 597 просмотров

Не прошло и полугода после свадьбы, как Джек заскучал по прежней жизни. Не забыл он и красавицу-блондинку из Швеции, с которой познакомился на юге Франции в августе минувшего года. 2 марта 1954-го он написал Гунилле фон Пост прямо из своего сенатского офиса, сообщив, что в сентябре снова собирается на юг Франции, после чего несколько раз звонил в Стокгольм, но никогда не оставлял свой номер. Джек писал Гунилле еще дважды, надеясь на свидание в конце августа, и в августе звонил, рассчитывая на встречу в Париже, однако 3 сентября Гунилла получила каблограмму из Хайаннис-Порта: «Поездка откладывается…».

: Гунилла фон Пост.jpg (21.28 КБ) 594 просмотра

Письма Джека к Гунилле полны отчаянного оптимизма: он цеплялся за мечту о юношеском романе и удовольствиях, тогда как в реальности каждый день мучился от боли и впереди маячила мрачная перспектива инвалидности. От рождения одна нога у него была короче другой, и уже это было чревато проблемами, даже если бы он не травмировал спину, играя в Гарварде в футбол, и не повредил позвоночный диск во время крушения РТ-109. (Позднее, в 1944-м, нейрохирург доктор Джеймс Поппен удалил этот диск.) Весной 1954-го Эвелин Линкольн стала замечать, что у Джека все чаще болит спина. Если он что-то ронял на пол, то хочешь не хочешь просил ее поднять, он даже перестал посещать занятия по технике быстрого чтения в Балтиморе, потому что очень уставал за рулем. Они с Джеки ненадолго съездили в Палм-Бич в надежде, что Джек отдохнет и восстановится, но оттуда он поехал в Чикаго на партийную встречу, а затем, 24 апреля, в Нью-Йорк на свадьбу своей сестры Пэт и Питера Лоуфорда. Джек ходил с костылями, но прятал их от официальных визитеров, чтобы скрыть свое состояние от массачусетских избирателей. Миссис Линкольн писала: «Вскоре попытки Кеннеди утаить мучительные боли, которые он испытывал, вкупе с напряженным деловым расписанием истощили его нервную систему, он стал до ужаса раздражительным…» К концу лета боли в спине усилились, и, вместо того чтобы возвращаться к себе в офис, он теперь весь день просиживал в сенатском кресле и начал отменять встречи: «Скажите им, что у меня небольшие проблемы со спиной». Как верный друг, Джек сделал исключение для своего приятеля и гарвардского соседа по комнате Торби Макдоналда, который баллотировался в конгресс от демократов и отчаянно нуждался в помощи. Джек поехал в Молден (Массачусетс) выступить с речью на ужине в честь Торби. После роспуска сената на каникулы 20 августа они с Джеки поехали на Кейп-Код, чтобы провести там сентябрь, в надежде, что отдых принесет облегчение и операция не понадобится.

: i-98974.jpg (20.87 КБ) 591 просмотр

Однако ситуация ухудшилась настолько, что стало понятно: без радикального оперативного вмешательства Кеннеди грозит инвалидная коляска. Риск операции возрастал из-за болезни Аддисона, снижающей иммунитет. 11 октября Джона Кеннеди положили в манхэттенскую больницу экстренной хирургии на обследование и рентгеноскопию, а 24 октября бригада из четырех хирургов под руководством доктора Филипа Уилсона провела операцию. Джек выжил, но, как и опасались врачи, в течение считаных дней развилась инфекция. Пациент впал в кому; дважды в больницу вызывали родственников и священник соборовал Джека, в третий раз за сравнительно короткую жизнь он был близок к свиданию со смертью. И снова, наперекор всему, выкарабкался, как почти без сознания выплыл тогда в Тихом океане.
В середине ноября, когда он был еще очень плох, его навестил Чарли Бартлетт, который рассказывал, как «изумительно держалась Джеки»: «Она часами сидела подле него, брала за руку, промокала лоб, кормила с ложечки, помогала встать и снова лечь, натягивала ему носки и надевала тапочки, читала вслух, декламировала на память стихи, приносила всякие смешные мелочи и игрушки, лишь бы развеселить Джека, играла с ним в шахматы, в вопросы-ответы. Как только он достаточно окреп, она попросила друзей навещать его как можно чаще. Делала все, чтобы отвлечь его от боли». Одна из близких подруг прямо-таки испугалась, когда Джек, явно в отчаянии, позвонил ей вечером: «Приходи почитай мне. Так больно. Я не выдержу». Она съездила в больницу, но, когда вернулась домой, снова раздался звонок: «Ты не могла бы почитать мне по телефону, что угодно, старье какое-нибудь, журнал. Мне ужасно плохо. Я не выдержу…».

: i-98966.jpg (83.29 КБ) 586 просмотров

Бесспорно, Джеки заботилась о муже, а вот то, что для поднятия настроения она привозила к нему в больницу Грейс Келли, определенно выдумка. Робин Биддл Дьюк рассказывала: «По-моему, ее [Джеки] постоянно мучили подозрения, вдобавок все время случались происшествия, которые задевали ее за живое. Например, Фло [Притчетт Смит] привезла в больницу к Джеку Грейс Келли, и Джеки просто рассвирепела… Фло думала подбодрить Джека, я тоже считала, что идея хорошая и он будет в восторге… Он перенес тяжелую операцию и совсем пал духом…».

: Флоренс Притчетт Смит.png (90.67 КБ) 580 просмотров

Джек никогда не скрывал, что восхищается ею. Гор Видал вспоминает, как летом 1956 года Джон и Джеки читали о свадьбе Грейс и князя Ренье, Джон нахмурился и воскликнул: «Она могла стать моей женой!» С тех пор Джеки явно невзлюбила Грейс Келли. Но, если верить Робин Биддл Дьюк, впервые Джеки разозлилась именно после визита Грейс в больницу: «С того времени Джеки терпеть ее не могла». Если Джеки и ревновала, ей хватало ума не выставлять ревность напоказ. Писательница Присцилла Джонсон Макмиллан, которая недолгое время работала в сенатском офисе Кеннеди секретарем по связям с общественностью и к которой он изредка проявлял интерес, вспоминала, как однажды в субботу заскочила в больницу и застала там Джеки: «Она отлично выглядела в черном костюме, ворковала у постели мужа, съела его больничный полдник, ну, который подают в пять, потом она собиралась на ужин со своим бывшим поклонником, Джоном Марквандом, и Джек об этом знал… Я тогда решила, что всем своим поведением и нарядом Джеки старается поддразнить мужа… и, похоже, он не остался равнодушен. Еще я тогда подумала, что она актриса. И позднее я не изменила своего мнения: она просто замечательная актриса…» Иногда Джеки переигрывала с поддразниванием. Присцилла Джонсон Макмиллан, говоря о том же визите в больницу, отметила: «Джеки тихо спросила меня, знакома ли я с Тедди, и добавила, что Тедди – настоящий политик, а при этом многозначительно посмотрела в сторону Джека, который все это время слушал наш разговор».
Джек действительно восхищался внешностью Грейс Келли, но других оснований для ревности у Джеки не было, поскольку актриса никогда даже не кокетничала с Кеннеди. Джеки ревновала к женщинам из прошлого мужа, которые оставались его друзьями и по окончании романа. Она подвергла остракизму одну из старинных приятельниц Джека, красавицу-блондинку из Бостона; эта женщина увлекалась Бобби, когда тот учился в Гарварде и вместе с тремя друзьями приезжал в гости к ней домой, где было три прелестных сестры. Конгрессмена Джека Кеннеди в этот дом не приглашали. «Отца Джека в Бостоне особенно недолюбливали, – рассказывала она. – Моя семья тоже ирландцы и католики, но мама терпеть не могла Джозефа Кеннеди. Даже при мысли о его детях ее бросало в дрожь… Против Бобби мама не возражала, потому что, по ее словам, он оказался намного симпатичнее, чем она ожидала. А вот Джека она не жаловала… потому что считала опасным. Знала, что Бобби мне ничего не сделает, хотя он мне и нравился как приятель… Джо Кеннеди разозлился, что я не вышла за Бобби, но я его совсем не любила». Другое дело Джек. «Мы с ним замечательно проводили время. Он был интересный, веселый, энергичный. И очень-очень забавный. А еще красивый. И обаятельный, чертовски обаятельный. Конечно, у него были недостатки, но ты их не замечал… Не скажу, что он был моим поклонником… у него таких, как я, хватало с избытком…»
Джеки она знала в лицо, поскольку видела ее на вечеринках в Ньюпорте, Нью-Йорке и на Лонг-Айленде, и в то время она казалась ей очень сдержанной и умной: «Помню, как-то раз в Саутхэмптоне мы танцевали с Сержем Оболенским, а Джеки сидела в уголке и внимательно наблюдала, словно старалась понять, что происходит…» Когда Джек приехал в Нью-Йорк, пригласил эту приятельницу на обед и сообщил, что женится на Джеки, она восприняла новость так: «Я подумала, это неплохая идея, потому что Джеки – человек хороший, хоть и не слишком эмоциональный… Зато она не станет очень уж кипятиться и обижаться на Джека, на его постоянные отлучки и прочее…».

: Присцилла Джонсон Макмиллан.jpg (69.4 КБ) 579 просмотров

Но, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Джек не понимал настроений жены, не понимал, что она замыкалась и надолго мрачнела от расстройства. «Он просто не выносил ее, насколько я поняла. Я имею в виду, на том этапе Джек ее не понимал и не выносил, – рассказывала одна из подруг Кеннеди. – Но потом примирился с ситуацией и решил, что лучше оставить все как есть, при этом у него хватало других дел, чтобы отвлечься, и, по-моему, это шло ему на пользу. Так уж получилось». Джек жаловался на жену, дескать, этакая холодная примадонна и мотовка, кроме того, ему не нравился ее голос. И все же он был пленен ею и пытался задобрить ее, даже запретил своей приятельнице приходить на свадьбу, чтобы не ранить чувства Джеки. «Она любила во всем порядок, – вспоминала эта приятельница, – и не хотела чужого вмешательства, не хотела ни с кем соперничать. Меня сначала пригласили на свадьбу, а потом жених позвонил и сказал: “Ради всего святого, не приходи, ни в коем случае не приходи”. Он был непреклонен».
Джеки и Джона Кеннеди связывали сложные взаимоотношения. Присцилла Джонсон Макмиллан вспоминала вашингтонскую вечеринку по случаю дня рождения одного из помощников Джека, Ленгдона (Дона) Марвина: «Мы сидели в клубе, я – справа от Джека, а Джеки – напротив нас, и он весь вечер твердил мне: “Я женился только потому, что мне было тридцать семь, а если тебе тридцать семь и ты не женат, люди решат, что ты гомосексуалист”. Так и сказал. Весь ужин нашептывал мне на ухо. Я заметила, что он ничего не ест, а значит, у него снова непорядок с желудком; Джеки, сидевшая напротив, выглядела, как всегда, очаровательно, и Джек глаз с нее не сводил… Они тогда немного опоздали. Джеки пришла в черном платье из тафты с вырезом лодочкой… появилась эффектно, правда-правда, и мне показалось, Джек ужасно ею гордился. По-моему, впечатление, возникшее у меня тогда… думаю, он впервые открыто разыграл передо мной целый спектакль… в общем, впечатление сводилось к тому, что Джеки была чертовски привлекательна, Джек не мог устоять, впитывал привлекательность жены и сиял, ничего не ел, зато пожирал ее глазами, она завораживала его, благодаря ей Джек и сам становился богом солнца в собственных глазах…»

: i (1).jpeg (41.37 КБ) 575 просмотров

По странному стечению обстоятельств Джек использовал тестя, Черного Джека, как прикрытие своих похождений. Присцилла Джонсон Макмиллан озадаченно вспоминала: «Приблизительно в апреле 1957 года Джон Кеннеди пригласил меня сопровождать его на ужин, устроенный Американским обществом газетных редакторов, кажется, в “Уолдорфе”… Он дал мне весьма запутанные указания. Я должна была спросить приглашение на имя мистера Бувье и сесть за его столик недалеко от сцены. Я сидела с Черным Джеком, его тогдашней любовницей, ее мужем и еще одной парой. Джон произнес забавную речь… а потом мистер Бувье сказал мне: “Не уходите. Джек хочет с вами познакомиться”. Я чуть не расхохоталась: у этого Бувье не иначе как мозги набекрень. Как бы я вообще оказалась за его столиком, если бы уже не знала Джека?! После такого намека я немедля улизнула из зала, пошла домой, на квартиру, которую снимала вместе с одной девушкой, и едва успела войти, как соседка сообщила, что звонил какой-то раздраженный тип, назвался Бувье и сказал, что они в ночном клубе в полуподвале гостиницы, рядом с “Уолдорфом”, и Джек в ярости, оттого что меня до сих пор нет. По-видимому, под видом Бувье звонил сам Джек. Понятия не имею, что они замышляли, но той зимой по Восточному побережью ходили слухи, что Джеки и Джон разъехались и семьи разделились на два лагеря, так что я знать не знала, почему мистер Бувье покрывал Джека, если можно так выразиться».
Ухаживания Джека вызывали у Присциллы недоумение: «Откуда у него вообще было время столько лет, пусть и отрывочно, домогаться кого-то, кто всегда будет отвечать отказом? Более того, он неизменно формулировал вопрос так, что ни одна уважающая себя девушка просто не могла согласиться. Но действовал вкрадчиво и забавно. С ним правда было хорошо, только постоянно приходилось проявлять бешеную активность… Я пришла к выводу, что он просто любит пофлиртовать с женщинами… Он постоянно подбивал клинья, но как бы для тренировки, по привычке… Я думала, что не слишком ему нравлюсь, и эта уверенность стала моим оружием. Он был привлекателен, а вместе с тем в нем чувствовался холодок. От него словно бы исходил свет, но не жар и не тепло. Его шарм заключался в отрешенности, мнимой отрешенности от себя самого».

: Присцилла.jpg (58.73 КБ) 570 просмотров

В декабре Джека выписали из больницы и на носилках перевезли в Палм-Бич. К середине января он уже настолько оправился, что ходил в кино с Фэем, которого вызвали из Калифорнии развлечь друга. Фэй писал: «Домашние очень о нем тревожились и не знали, выживет он или нет. Доктора считали, что Джек теряет интерес к жизни и визит кого-либо, близко связанного со старыми добрыми временами, поможет вернуть привычный оптимизм и радость жизни». Джек чувствовал себя скверно, но по утрам и вечерам заставлял себя сидеть, читал, делал пометки, заучивал отрывки из книг, чтобы потом использовать в выступлениях. Через два дня после приезда друга он настолько воспрянул духом, что поехал с Фэем в кино – на фильм про пиратов «Вера-Крус» (Vera Cruz) с Бертом Ланкастером и Гэри Купером. «Никто из моих знакомых не любил ходить в кино так, как Джек, – отмечал Фэй. – Правда, нужно было держаться наготове, чтобы немедля уйти, если картина ему не нравилась, а такое случалось нередко. Если действию недоставало динамизма или диалоги были затянуты, будь готов услышать: “Ладно, пойдемте отсюда”».

: 1.jpg (156.68 КБ) 567 просмотров

Операция оказалась неудачной, и в феврале 1955 года Джона, у которого развилось очень серьезное нагноение, снова положили в больницу; ему предстояла новая операция, чтобы удалить из его спины вшитую ранее металлическую пластину. Его жизнь снова была под угрозой, и снова он выкарабкался. По возвращении в Палм-Бич Джеки очень старалась подбодрить мужа, окружила его заботой и тем впечатлила всех. На спине у Джека зияла открытая гнойная рана, и медсестра научила Джеки делать перевязки. Когда Джордж Смазерс вместе со своим братом навестил Джона, он увидел друга лежащим на животе и явно испытывающим сильнейшую боль, несмотря на анальгетики, а рана в спине сочилась гноем. «Я тогда понял, что недооценивал Джеки, – сказал Смазерс ее биографу Дэвиду Хейману. – Если женщина могла изо дня в день смотреть на эту гнойную рану и мучения мужа, значит, у нее твердый характер».
Хотя в присутствии друзей Джон храбрился, Джеки было с ним очень нелегко. Бетти и Чак Сполдинг навестили его, чтобы подбодрить. «Мы все были в Палм-Бич, когда Джек перенес рискованную операцию, которая не помогла, – рассказывала Бетти. – Ужасно, у него в спине зияла дыра. Они с Джеки тогда повздорили, мы сидели у бассейна, играла музыка. Джеки просто встала и ушла, в одиночестве, на другую сторону бассейна. Я пошла следом, хотела поговорить с нею в надежде, что сумею смягчить ситуацию. Это вообще был единственный раз, когда я видела Джеки расстроенной. С Джеком было трудно общаться, в самом деле очень трудно, он боялся подпустить к себе кого-нибудь слишком близко. Думаю, и Джеки тоже». По словам Бетти, эмоционально они как бы отгородились друг от друга стеной.

: i-98973.jpg (43.23 КБ) 564 просмотра

Общение на интеллектуальном уровне давалось им легче, поскольку мало кто из женщин обладал таким багажом знаний, как Джеки, и мог удовлетворить требованиям Кеннеди. Эвелин Линкольн писала: «Пока Джон шел на поправку, Джеки делала все возможное, чтобы поддержать мужа и отвлечь от грустных мыслей. Она приносила целые охапки журналов и газет… и в конце концов Джон решил, что не может просто лежать и ждать, когда время излечит его…» В середине января 1955-го он начал работу над книгой, которая вышла в 1956 году под названием «Очерки о мужестве» (Profiles in Courage) и повествовала о восьми сенаторах, выказавших особую политическую храбрость.
Первоначальный замысел возник у Джона еще в начале 1954 года, он тогда собирался написать журнальную статью, но не сумел выкроить время. Теперь, особенно после второй операции, он с новым интересом взялся за работу и донимал Теда Соренсена просьбами прислать ему книги из Библиотеки конгресса и дать отзыв на свои черновики. Джон переработал исторические записки, присланные ему профессором Джулзом Дэвидсом из Университета Джорджа Вашингтона (в свое время Дэвидса порекомендовала Джеки), биографом Кеннеди-старшего Джеймсом Лэндисом и Соренсеном. В книге, вышедшей 1 января 1956 года, Джон благодарит их, особенно Джеки, за помощь: «Эта книга не была бы написана, если бы не поддержка, содействие и критика моей жены Жаклин, чья помощь в дни моего выздоровления поистине неоценима».
Когда через год «Очерки о мужестве» удостоились Пулитцеровской премии, возникло немало споров. В частности, обозреватель Дрю Пирсон в прямом эфире намекнул, что подлинный автор книги не Кеннеди, а Соренсен. Джон пришел в ярость и нанял вашингтонского адвоката Кларка Клиффорда подготовить судебный иск. Соренсен опубликовал заявление под присягой, что книгу написал не он, и журналистам пришлось прикусить языки.

: Теодор Тед Соренсен.jpg (170.11 КБ) 563 просмотра

Спасибо за тему.

Жаклин очень стойкая женщина!
Но какие же странные супружеские отношения... Конечно, люди разные, всё может быть в семье. Ведь в первую очередь о всяких интимных болезнях мужа Джеки должна была знать всё-всё. Не про политику надо с женой в постели говорить, а о своих проблемах, чтобы не мучить её.
Короче, осёл он!!!

Ираида писал(а): ↑22 мар 2024, 04:37 Спасибо за тему.
Жаклин очень стойкая женщина!
Но какие же странные супружеские отношения... Конечно, люди разные, всё может быть в семье. Ведь в первую очередь о всяких интимных болезнях мужа Джеки должна была знать всё-всё. Не про политику надо с женой в постели говорить, а о своих проблемах, чтобы не мучить её.
Короче, осёл он!!!

Пожалуйста!

Не осёл, а плохой человек.

Маркиза ангелов писал(а): ↑22 мар 2024, 08:50
Ираида писал(а): ↑22 мар 2024, 04:37 Спасибо за тему.
Жаклин очень стойкая женщина!
Но какие же странные супружеские отношения... Конечно, люди разные, всё может быть в семье. Ведь в первую очередь о всяких интимных болезнях мужа Джеки должна была знать всё-всё. Не про политику надо с женой в постели говорить, а о своих проблемах, чтобы не мучить её.
Короче, осёл он!!!
Пожалуйста!
Не осёл, а плохой человек.

Всё равно, не осёл - так козёл!

Форум Замечательных Людей

Познавательно - Развлекательный